Сегодня она поедет в деревню. Сейчас она в машине. Ей не очень удобно, поскольку макушка упирается в потолок салона. Сейчас машина остыла и ей, вероятно, довольно холодно. Наверное, она заснёт там от мороза. Это даже лучше. Пусть спит до весны. Приехав в деревню, я вынесу её окоченевшее тело на улицу, прислоню к колодцу и присыплю пушистым хрустким снегом. До весны. Макушка её немножко склонилась на бок, да так и замёрзла, а ведь она была стройна и красива, и свежа весь этот отрезок праздничной московской жизни. Я ей вполне доволен. Она и замёрзшая хороша. И без нарядов даже приятнее на неё смотреть. Праздник не может продолжаться вечно. Она больше не нужна мне в Москве. Пусть подождёт меня здесь. До весны. Как только земля оттает, я прикопаю её возле берёзок рядом с такими же, как она. Рядом с прошлогодними. Их с каждым годом становится всё больше. Прогуливаясь тут летом, я вспоминаю каждую. Я стараюсь всегда выбирать их примерно одного роста и комплекции. Они, конечно, похожи друг на друга, как сёстры, но некоторые различия в фигуре, в характере всегда есть. Так ведь даже в лесу нет двух одинаковых... ёлок.
