Юлия, 38 - 23 мая 2008 12:40

Я против абортов – потому, что не представляю этого для себя.

И я категорически против запрета на аборты – потому, что представляю, что за этим может последовать. Любой запрет, касающийся личной жизни человека оборачивается не только метафизическим дискомфортом от ущемления прав личности, но и вполне физической опасностью для жизни и здоровья этой самой личности.

Аборты запретили в 1936 году – разумеется, «по просьбе трудящихся», а также - «навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин».
Сделано это было, конечно, «во благо народа» - страну насильно заставляли рожать.
И рождаемость незамедлительно увеличилась – временно. А потом быстро сошла на нет. Тяжелая жизнь, сплошные трудовые будни, низкие зарплаты, жуткий квартирный вопрос, безобразное отношение к женщинам внутри семьи – все это быстро избавляло советскую женщину от иллюзий советского материнского счастья.
И волна криминальных подпольных абортов накрыла страну.
Смертность в результате подпольного прерывания беременности мгновенно увеличилась вдвое - и это только за один год. Если в 1935 году от криминальных абортов умирала каждая третья советская женщина, то в 1940-м – уже каждая вторая. В начале же 1950-х погибших от аборта женщин насчитывалось более 70%.

«Такие аборты неизбежно калечили здоровье женщин и очень часто приводили к смертельному исходу. В "Новом журнале" можно прочитать, например, следующее свидетельство бывшей советской консультантки правового кабинета для женщин:
"На выставке Уголовного розыска я видела коллекцию орудий производства абортов. Там были ржавые спицы, чтобы вызывать кровотечение, а попутно, в большинстве случаев, и заражение крови. Этими же спицами производилась совершенно чудовищная операция, фактически являвшаяся в 99 случаях из 100 двойным убийством. Если даже при ней дело обходилось без прободения, то всё равно, почти неизбежно начиналось заражение крови и мать, доставленную в больницу (обычно слишком поздно), почти никогда не удавалось спасти. Были еще деревянные палочки с системой веревочек, прикреплявшиеся к поясу. С таким орудием пытки несчастная жертва должна была ходить 1-2 дня, чтобы в результате попасть в больницу". (И. А. Курганов «Женщины и коммунизм» 1968 г )
Больницы были переполнены жертвами подпольных абортов, морги были завалены женскими трупами. Однако статистика не отражала этого бедствия, так как во врачебных заключениях полагалось в этих случаях указывать, что смерть последовала от перитонита или заражения крови. Кроме того, в попытках прервать нежелательную беременность женщины вводили внутриматочно водку, йод, марганец, хну, мыло и соду. Подобные безответственные действия вели к поражению центральной нервной системы и печени - женщина оставалась инвалидом.

Те же, у кого не было возможности сделать подпольный аборт, попросту убивали своих новорожденных. Родившихся детей душили подушками, топили в ведрах, выбрасывали на помойку. Власть ответила: прокурорский циркуляр от 1937 года причиной для детоубийства постановлял считать «сопротивление враждебных социализму элементов мероприятиям партии и правительства по охране прав и интересов детей». Тем не менее, рождение ребенка по-прежнему оказывалось для женщин страшнее тюрьмы – и процент убийств новорожденных и детей до года продолжал повышаться.
Этот чудовищный триллер продолжался до середины пятидесятых, в 1955 году аборты снова разрешили – благодаря личному мужеству министра здравоохранения тех лет Марии Ковригиной. Многие годы Ковригина упорно и бесстрашно поднимала этот вопрос на правительственных заседаниях, а в 1954 году озвучила скрываемую статистику подпольных абортов и детоубийств. И на этот раз ее услышали – запрет на аборты был отменен.

Я против абортов. Но готова подписаться под словами Марии Ковригиной: «Хотя рождение детей и является общественной функцией женщины, но все-таки это и ее личное дело.»

• 
• 
•