Наверх
Сергей, 54 - 29 апреля 2008 13:14
,,,– Сейчас настало время менять наш строй и уклад жизни, поскольку Матери больно смотреть на своих детей, которые все лучше убивают себя, а вместе с собой убивают и её.
Ладно, теперь немного о другом, – Дед печально вздыхает и продолжает, – Раньше ведьмаком становился человек, находящийся при смерти, но очень хотящий выжить, потому что он еще чего-то не выполнил, что-то еще не сделал. Чаще всего это был воин, поскольку он научен выживать, у него есть неистребимая воля к победе, его жизнь состоит из того, что он должен кого-то защищать, кому-то помогать, точно так же, как ведьмаку. Выжить, помочь, защитить, передать свое ремесло. Ведьмаков к таким людям приводила сила, как раз в тот момент, когда человека можно вернуть к жизни. Когда он уже видит смерть, но еще можно укрыть его плащом Силы от пустых и бесстрастных глазниц смерти. Именно в этот момент, когда человек сумел оценить свою жизнь, нет, лучше сказать – увидел ее под новым углом, что все, что он прожил, могло быть совсем по-другому. – И эти слова задевают тебя за живое, поскольку сказанное Дедом не может быть ложью. Потому что сам пережил это и знаешь Правду.
– У каждого человека есть свое субъективное видение мира, – продолжает сказ Фомич, не обращая внимания на твои слезы, – отличное от других. Даже если два очень близких человека будут смотреть на один цветок, каждый из них увидит свое, отличное от того, что видел другой. Та жизнь, которую он вел, была для него законом, рамками, которые вбили в него сначала родители, потом друзья, а затем толпа, именуемая люди. Народ...
Та жизнь, которую вел человек, не дала ему свободы. Жил он как зомби, и помирает теперь как мертвый, потому что все так делают. Посмотри, как вы живете: работа, деньги, пожрать – поспать, а если б деньги без работы, то и вовсе рулез. И чем больше денег, тем больше значимости, кульно, аж круто, ой – отпад. Все это приводит к смерти человека еще до того, как тело его придет в негодность. Да и тело может служить человеку гораздо больше, чем тебе кажется. Взять, к примеру, меня, – Дед бьет себя кулаком в грудь и раздается звук от нее, как из пустой бочки, – сколько лет ты мне дашь?
– Ты пытаешься оценить Деда, скользя по бороде с проседью, по широким плечам и груди и выдаешь громко и весьма довольным собой:
– Сорок, ну максимум шестьдесят.
– А ведь мне, сынок, за сотню перевалило, – ошарашивает тебя Фомич, – а Кузьмичу девятый десяток, так вот. Ну ладно, слушай далее. Человека, чтобы вернуть к жизни, нужно разозлить, либо заставить работать или причинить сильную боль. Злость пробуждает Силу, уничтожает барьеры, сковывающие его. Страх делает то же. – ....
Ладно, теперь немного о другом, – Дед печально вздыхает и продолжает, – Раньше ведьмаком становился человек, находящийся при смерти, но очень хотящий выжить, потому что он еще чего-то не выполнил, что-то еще не сделал. Чаще всего это был воин, поскольку он научен выживать, у него есть неистребимая воля к победе, его жизнь состоит из того, что он должен кого-то защищать, кому-то помогать, точно так же, как ведьмаку. Выжить, помочь, защитить, передать свое ремесло. Ведьмаков к таким людям приводила сила, как раз в тот момент, когда человека можно вернуть к жизни. Когда он уже видит смерть, но еще можно укрыть его плащом Силы от пустых и бесстрастных глазниц смерти. Именно в этот момент, когда человек сумел оценить свою жизнь, нет, лучше сказать – увидел ее под новым углом, что все, что он прожил, могло быть совсем по-другому. – И эти слова задевают тебя за живое, поскольку сказанное Дедом не может быть ложью. Потому что сам пережил это и знаешь Правду.
– У каждого человека есть свое субъективное видение мира, – продолжает сказ Фомич, не обращая внимания на твои слезы, – отличное от других. Даже если два очень близких человека будут смотреть на один цветок, каждый из них увидит свое, отличное от того, что видел другой. Та жизнь, которую он вел, была для него законом, рамками, которые вбили в него сначала родители, потом друзья, а затем толпа, именуемая люди. Народ...
Та жизнь, которую вел человек, не дала ему свободы. Жил он как зомби, и помирает теперь как мертвый, потому что все так делают. Посмотри, как вы живете: работа, деньги, пожрать – поспать, а если б деньги без работы, то и вовсе рулез. И чем больше денег, тем больше значимости, кульно, аж круто, ой – отпад. Все это приводит к смерти человека еще до того, как тело его придет в негодность. Да и тело может служить человеку гораздо больше, чем тебе кажется. Взять, к примеру, меня, – Дед бьет себя кулаком в грудь и раздается звук от нее, как из пустой бочки, – сколько лет ты мне дашь?
– Ты пытаешься оценить Деда, скользя по бороде с проседью, по широким плечам и груди и выдаешь громко и весьма довольным собой:
– Сорок, ну максимум шестьдесят.
– А ведь мне, сынок, за сотню перевалило, – ошарашивает тебя Фомич, – а Кузьмичу девятый десяток, так вот. Ну ладно, слушай далее. Человека, чтобы вернуть к жизни, нужно разозлить, либо заставить работать или причинить сильную боль. Злость пробуждает Силу, уничтожает барьеры, сковывающие его. Страх делает то же. – ....
Добавить комментарий
Комментарии: 0
