котяра, 58 - 18 декабря 2007 04:53

- Ага, - а в голосе грусть, наверно мыться не любит. Бывает такая хуйня, аквафобия называется.
Хуй вымыл, полотенцем обтерся, Петрушкину к раковине пропустил. Сам не ухожу, думаю прослежу чтобы аквафобка эта не наебала и как надо умылась. Нам еще целоваться может быть. Она нагнулась и уперлась задницей прямо в хуй. Я чуть отступил, чтобы не мешать, но было уже поздно. Член встал и указал прямо на жопу. Взяв с края ванны шампунь, я вылил немного на руку и обильно смазал его. Затем прямо из флакона полил шампунем Ольке между булок.
- Ты чего? - дернулась она.
- Да так, - не вдаваясь в лишние пиздобольства я растер шампунем очко и засадил в него палец.
Ольга застонала, подалась чуть вперед и уперлась головой в зеркало. Немного помассировав я достал палец и засадил уже два, предварительно их скрестив. В ответ она вскрикнула.
- Тебе больно? - поинтересовался я скорей из вежливости.
- Нет … нет … продолжай…
А я и не останавливался. Засунув пальцы как можно глубже достал до говна, твердого на ощупь. Хороший стул у хорошего специалиста вполне закономерно. Олька стонала и пыталась подмахивать, но это только мешало. Убрав пальцы уступил место хую. Без резких движений ввел сначала головку, потом аккуратно засунул до середины. Хоть и смазанный шампунем он шел довольно туго. Я закрыл глаза и начал ебать, постепенно ускоряя темп.
- Ну! Ну же! - Оля не на шутку завелась. Резким движением засадил ей по самые помидоры. Член уткнулся в говно и продвинул его назад. Продолжая ебать я посмотрел на свой хуй. При каждом движении он выдавливал из очка немного пены слегка коричневатого оттенка. Такая же пена была и на моем лобке.
- Да! Да! Еби меня! - такой прыти от Петрушкиной я и не ожидал. Она вертелась на хую в какой-то дикой ламбаде, билась головой о зеркало, а под конец стала звать маму. Я даже обернулся на всякий случай, но никто не пришел. "Все-таки сделаю ее главным специалистом", - подумал я и кончил. Еще немного поелозив ради приличия, я вытащил слегка обмякший хуй. Олька протяжно пернула и, обернувшись, улыбнулась.
Залезли вместе в душ. Хоть и не люблю вдвоем мыться, но на этот раз мне даже понравилось. Олька сама намылила мне хуй, так нежно и ласково, как мать моет писюн своему маленькому сыну. Я растрогался и засунул ей палец в пизду. Она стала целовать мой сосок а я лизал ее ухо.
- Ебаться хочу, - засовывая в пизду второй палец сказал я.
- Не здесь, - и она потащила меня в комнату.
Как были мокрые, так и поперлись. А в комнате холодно стало, я аж пупырышками покрылся и Оля тоже. Хотел за полотенцем метнуться, но она легла уже и призывно раздвинула ноги. И тут я взглянул на будильник. Ебаный рот! Пол девятого! 21-00 - встреча с семьей!
- Извини, - говорю, - Оленька, в другой раз.
- Ты чего? - губки надула, обижается.
- Да я б с удовольствием, но время бля!
- А в пизду?
- Завтра. Будет тебе и в пизду, и в рот, и куда там еще.
Прямо на мокрое тело оделся и за дверь. Домой бегу, на часы поглядываю. Без пяти девять уже в подъезд входил! Пять минут на лестнице покурил, отдышался и ровно в девять вошел в квартиру.
- По тебе только часы проверять! - Нинка из комнаты кричит. Вроде и не сказала ничего особенного, а приятно. Даже выебать ее захотелось, но потом передумал.
На следующий день прихожу на работу, Петрушкиной улыбнулся, а она как будто и не было ничего. Поздоровалась и дальше сидит, бумажки перекладывает. "Вот сука", - думаю, - "Разбудил можно сказать в ней женщину, а она нос воротит. Ведь уверен, что сама в ежедневнике моем писала, а теперь на тебе, обиделась бля". Еле дождался конца рабочего дня, чтобы на чистую воду ее вывести.
В 17-30 как обычно встаю и в туалет. Мимо Петрушкиной прохожу, никакого внимания. Вышел из кабинета, но дверь плотно закрывать не стал. В щелку подглядываю что будет. Так и есть! Ольга встает и за мой стол. Не стал сцен устраивать, а сходил со спокойной душой поссал. Возвращаюсь, ежедневник открываю - ебать! "Выебать Ольгу Петрушкину" на сегодня зачеркнуто! А тут еще телефон звонит. Петр Иванович сука со своим пивом блядским.
- Занят я! - кричу.
- Может попозже перезвонить?
- До конца месяца! - и трубку бросил. Работал бы на стройке, послал бы на хуй. Деловой этикет не позволяет. Да и за что его "на хуй" то, эмоции слил, даже стыдно стало.
В шесть все разошлись, Петрушкина тоже собирается.
- Останьтесь, - говорю, - Ольга Петровна, нам с вами бумаги кое-какие еще разобрать надо.
- Какие? - как будто не понимает о чем речь.
- А вот! - и ежедневничек ей под нос, - Вот эти! Что ж это получается, в пизду не выеб и все, до свиданья Василий Степанович!
- Ты … вы … меня не так поняли, - краснеет.
- Да что тут понимать!
- Месячные у меня.
- И все? - у меня прямо от сердца отлегло.
- Ну да.
- А заканчиваются когда?
- Во вторник последний день.
- Так в среду я могу рассчитывать?
- Я бы очень хотела …
Вот ведь бабы существа неразумные, нет что бы объяснить по-человечески или там записку служебную написать. Хуй с ним с ежедневником, но календарик то какой-никакой вести можно. Планировать как-то жизнь свою, хотя бы половую. Да хуйли тут говорить. Записал я Петрушкину на среду и четверг следующие. Хотел было и на пятницу, но передумал. У меня же Нинка есть, нельзя про половинку свою забывать. Не по-людски это. С другой стороны и не лебеди мы, чтоб одну всю жизнь ебать.

• 
• 
•