Алексей, 50 - 10 сентября 2007 18:46

Понедельник. Дождь выдохся и иссяк полностью. Утро. Все приличные люди еще спят. Но Ибн Блин Валерьевич уже в хомуте и тянет тарантайку своей ответственности перед служебным долгом.
Я осмысленно трогаю буквы клавиатуры и поочередно добавляю в организм кофеина и никотина. Это приятно. Я относительно известный в своей сфере человек. На прошлой неделе почти одновременно затвердил 4 большущие концепции. Это тоже приятно. Но я очень глупый человек в своей сфере. Потому что довольно плохо умею пользоваться плодами своих трудов. И совсем не умею пользоваться приобретенными связями. И почему-то не беспокоюсь. Наш семантик считает меня идейным Созерцателем с заниженной социальной адаптивностью. Мой мир тайга. Мой круг бобры.
О чем это я? А, о связях. Да-да. Вокруг меня на много тысяч километров — горячо любимая Родина. А она устроена так, что связи играют гораздо большую роль, чем способности.
Поэтому коллега N, дай ему Бог здоровья, написав в своей жизни полторы никудышных статьи и умело засветившись где надо, уже полжизни стрижет купоны. Коллега М, да будут дни его долги, не написав и того, уже много лет лишь дергает за ниточки знакомств и очень калорийно таким образом кормится. Я, конечно, тоже не голодую, но в смысле банковских счетов в сравнении с ними выгляжу так же бледно, как бледная поганка в сравнении с боровиком. F jxtym ,/ Ох ты, клавишу переключить забыл! Да, очень бы хотелось намазать икру на устрицу и запить это дело бургундско-мозельским в мягком кресле на большой высоте между Шереметьево и Канарами с бумажкой на ПМЖ в конечном пункте.

Мастер ландшафтов Марго, оказывается, не все забыла из когда-то преподанного в ее далеком грузинском городе. Форточница из нее бы вышла лихая. Я на работу с ее ключами уехал, а тут она абсолютно без ключей прибымши. Подошедши к воротам и, наверно, громко меня плохия словесы обзывамши. Обошедши ворота и полезши через забор. Подставивши садовый стульчик и беспрепятственно проникши в узенькую форточную дыру. То-то коты с собакой, наверное, хохотали.

Сейчас взбреюсь, взмоюсь, съезжу в дорогущий ресторан на встречу. А вечером в рабочий ящик загляну. Утром еще решил, что читать оды хвалебные и реляции победные в ночи буду. Письма, замечания про мои концепции. И завидовать коллегам M, N не буду. Им таких приятных слов никто не говорит и не пишет.

Вечер. Мамка позвонила. Они с папиком водили волчарку Доньку в поле. Она — собачка — была немножко не в духе. Сердилась на всех и вся в радиусе ста метров. Сперва отпинала какого-то назойливого питбуля, потом заругала и вышибла с поля ротвейлера. Затем покакала и раздобрилась. Бродила по полю и во все четыреста зубов улыбалась. Даже, кажется, цветок нюхала.

• 
• 
•