Алексей, 50 - 23 августа 2007 21:12

Мой бульдозер сегодня со мной начал разговаривать. Ё-пыть! Чуть с дедом кондратием не породнился на светофоре! Сердечным. На чистом английском этот монстр автомобилестроения сообщил, что на хрену он вертел ездить при такой забортной температуре! И что залить ему надо. Хоть чего-нить прохладительного. От производителя, конечно же. Я его понимаю. +43 ... Жара, жара. Такой, билят, теплий южний погод стоит, щьто савсем русский язик забиль...


Так себе денек. Работа не движется, песня не сочиняется, за бортом преисподня, настроение ровное, погано-мусорное. В самый солнцепек собрал жопу в горсть и поехал на очень-очень-очень встречу. Деловую. Промахнулся. Клиент меня ждал у одного магазина, я — у другого с таким же названием. Поэтому и не встретились. Поржали хором. Завтра сделаем поправку на ветер, учтем девиацию и степень влияния высокой температуры на прохождение импульсов по нейронным цепочкам.

Приперся домой. Зашел на кухню, тихонько перекрыл пути отхода и с наслаждением угандонил пять толстых мух. Они, сволочи, новую породу промеж себя вывели. Которая не реагирует на антимушиное амбре фумигатора. Откусывают от моего скромного ужина так, что видно без лупы.

На даче бунт. Яблонька бастует в саду. Сбросила к чертям собачьим половину яблочек с веток. Наверно, это такая форма просьбы о поливе. Их ведь только Донька польет, а когда и нет.

На стройке Марго из шланга поит цветочки. И цветочки не бастуют. Лилии выросли большие, красивые, репрезентативно-коллекционные. Маргошка их холит, чуть ли не массаж делает. А я тут деньков с десяток назад вошел в историю растениеводства. Как первый человек, косивший косой редиску. Про нее работяги и прорабша забыли, и она вымахала метра под полтора. Траву на участке я новой электрокосой побрил, а эта хрень густая, толстая и высокая. Взял обычную железно-деревянную и — Во поле редисочка стояла! — отциклевал грядку до полного лысого обнуления.

Нынешнее температурное бешенство погоды чем хорошо — женщины в массовом порядке обнародовали свои попы. Обтянули их тонкой прозрачной материей и представили общественной критике. Куда ни глянь — везде они. По улице поднимаешься, а перед тобой очередная она маячит. Игривая, лукавая, то одной, то другой половинкой в твой адрес весело сморщится. Голубые, бежевые, упругие, разных цветов и форм. Весь большой город ими, как воздушными шариками, украшен. Праздник. Хотя случаются, конечно, и кошмарные жопы за гранью всяких антропометрических норм. Какая-нибудь нетактичная безвкусная сраконосица кайнозойского возраста вдруг возьмет да нарядит свое пухлое откормленное чудовище в импортную прозрачную марлю. И втешется в стадо диетических попок жирным трясущимся холодцом. А сверху спереди еще и улыбка бордовая в полтюбика намалевана. А все, что на башке за долгие столетия наросло — в замысловатый крашеный венок свито и поверх извилин навалено. В мареве жары такое создание воспринимается как одна сплошная на обутых ходулях жопа. Очень хочется заплатить, оторвать билетик и пнуть. Жара.

Одетый в редкий природный волос, рассекаю со стаканом вискаря по квартире. Без стакана только сходил в душ, смыл пот и дурные мысли. Сейчас пойду и возьму в руки свою любимую книжку.
Или не возьму. Или тут пугалом поторчу, парой умных мыслей с народом перекинусь. Сегодня зело устал. Жара.

• 
• 
•