Нас было двое. И двое же летели к солнцу, сгорая из последних сил тянулись, но рухнули во тьму и... сдался он. А ты, комок из боли, ломаных костей, отчаяния, дышал на зло всему. Не должен был, но вновь поднялся, не мог, но полетел... и руку протянул другому, а он - он проклянал тебя. Он ненавидел и держал, ломал твои изломанные крылья. Вопил что "Мы не можем!","Не должны!", что надо гнить во тьме, что надо сдаться! И мечтал. Мечтал, но лишь о том, чтоб ты не смел ему напомнить "Как двое вас летело к солнцу". И чья же жизнь, чья жизнь важнее? Что делать будешь ты? Захлебываясь в вое незбывшихся надежд, лежать и тлеть, или гореть хрипя от боли? Нет тишины и никогда не будет, нет мира и за жизнь ты жизнью платиш, только одни аж до безумия боятся - даже крупицу потерять, ну а другие - приносят свою в жертву без остатка и... Так что же делать? - Гореть! Ведь если в небе никого не будет, то мы забудем, что можем полететь!
