Наверх
ева, 49 - 20 июня 2014 15:14
А может просто встать с другой ноги???
И вместо кофе взять и выпить соку...
И повернуть свои привычные шаги —
В ту сторону, где будет больше проку???
И в этот день проделать всё не так:
Поставить от конца к началу числа,
И самый незначительный пустяк
Наполнить добрым и высоким смыслом...
И сделать то, чего никто не ждёт...
И рассмеяться там, где столько плакал...
И чувство безнадёжности пройдёт,
И солнце встанет там, где дождик капал
Из круга, заведённого судьбой,
Возьми и выпрыгни на станции безвестной...
Ты удивишься — мир совсем иной,
И неожиданнее жизнь, и интересней...
И вместо кофе взять и выпить соку...
И повернуть свои привычные шаги —
В ту сторону, где будет больше проку???
И в этот день проделать всё не так:
Поставить от конца к началу числа,
И самый незначительный пустяк
Наполнить добрым и высоким смыслом...
И сделать то, чего никто не ждёт...
И рассмеяться там, где столько плакал...
И чувство безнадёжности пройдёт,
И солнце встанет там, где дождик капал
Из круга, заведённого судьбой,
Возьми и выпрыгни на станции безвестной...
Ты удивишься — мир совсем иной,
И неожиданнее жизнь, и интересней...
Добавить комментарий
Комментарии: 1
Закон планет суров и безупречен,
есть у судьбы сигнальные огни;
он приходил в критические дни
и заводил страдальческие речи.
Он говорил: "Люблю до глубины,
хочу сейчас, не отходя от кассы..."
И получал поспешные отказы,
неясные за фазами Луны.
И он в окно выплёскивал портвейн,
как Половой в конце второго акта,
и, не вникая в медицинский фактор,
прочь уходил, багровый до бровей...
Она была агентом при тузах,
он копошился по торговой части.
И каждый был по-своему несчастен
и обесчещен в собственных глазах.
Преодолеть реальность бытия
им не хватало времени и денег
и бесконечный чёрный понедельник
им ставил мат, как белая ладья.
Марсоподобный полоумный Макс,
насилуя свой маленький гипофиз,
он злые письма слал ей прямо в офис,
трагедию переплавляя в факс.
Она безмолвно принимала дань,
молчаньем только взвинчивая цены,
и, в страхе ожидая новой сцены,
как в занавес, смотрелась в календарь,
где в закулисье слишком ровных дат
он волей понукал и горем мыкал,
чтоб возвратиться ровно через цикл -
и тем продлить свой месячный мандат...
По аду чисел - современный Дант -
он мог ещё сто лет бродить кругами,
когда б его не увенчал рогами
другой хороший парень, не педант.
И он решил: не женскому уму
постичь мужской размеренный рассудок...
А опоздай он хоть на пару суток,
а разберись конкретно что к чему -
и был бы навсегда увековечен
союз двух неприкаянных персон...
Но у судьбы свой собственный резон -
расклад светил суров и безупречен.
есть у судьбы сигнальные огни;
он приходил в критические дни
и заводил страдальческие речи.
Он говорил: "Люблю до глубины,
хочу сейчас, не отходя от кассы..."
И получал поспешные отказы,
неясные за фазами Луны.
И он в окно выплёскивал портвейн,
как Половой в конце второго акта,
и, не вникая в медицинский фактор,
прочь уходил, багровый до бровей...
Она была агентом при тузах,
он копошился по торговой части.
И каждый был по-своему несчастен
и обесчещен в собственных глазах.
Преодолеть реальность бытия
им не хватало времени и денег
и бесконечный чёрный понедельник
им ставил мат, как белая ладья.
Марсоподобный полоумный Макс,
насилуя свой маленький гипофиз,
он злые письма слал ей прямо в офис,
трагедию переплавляя в факс.
Она безмолвно принимала дань,
молчаньем только взвинчивая цены,
и, в страхе ожидая новой сцены,
как в занавес, смотрелась в календарь,
где в закулисье слишком ровных дат
он волей понукал и горем мыкал,
чтоб возвратиться ровно через цикл -
и тем продлить свой месячный мандат...
По аду чисел - современный Дант -
он мог ещё сто лет бродить кругами,
когда б его не увенчал рогами
другой хороший парень, не педант.
И он решил: не женскому уму
постичь мужской размеренный рассудок...
А опоздай он хоть на пару суток,
а разберись конкретно что к чему -
и был бы навсегда увековечен
союз двух неприкаянных персон...
Но у судьбы свой собственный резон -
расклад светил суров и безупречен.