Шакти, 50 - 3 марта 2012 14:15

О ЛЮБОВНЫХ ПРИЗНАНИЯХ

Разбирая давеча антресоль, в которую, как правило, перемещаются вещи, свое отжившие, но которые рука сразу не поднимается выбросить, обнаружила следующий набор: котелок походный алюминиевый, кусок обоев от предпоследнего ремонта, поломанный абажур и пухленькая серая папочка. Первые три предмета немедленно отправились на помойку, а вот содержимое папочки вызвало мой живейший интерес: в ней обнаружился архив всех любовных посланий, которые мне довелось получить «из рук в руки» - до 1997-го года, т.е. до того момента, как в моей жизни появилась электронная почта.

Первые послания датируются 1987-м годом (я в 7-м классе) и отсылают к лету, проведенному в пионерлагере «Наука», в котором, как следует из названия, практиковались передовые научные методы работы со школьниками, которым, в частности, предлагалось ежедневно заполнять «карту настроений», где красный цвет должен был отражать повышенный положительный эмоциональный фон, а, например, фиолетовый или черный – депрессию.
Поскольку я была самой симпатичной девочкой в отряде, что видно также и на фотографиях той поры, мальчики бегали за мной табунами. Но более всех отличился некий Саша Г., который, взяв на вооружение предложенный учеными рефлексивный метод, ежедневно сообщал мне в письменной форме, в каком направлении развивается его нежное ко мне чувство. «Катя,- радостно сообщалось в одной из записок, тайком, но регулярно доставляемых мне пионервожатой во время тихого часа,- сегодня ты улыбнулась мне во время обеда, и мое настроение выше красного!» «Катя,- слезоточила следующая записка,- сегодня ты отказалась танцевать со мной, и мое настроение хуже фиолетового!»… Где сейчас этот Саша – одному богу известно.

Следующий достойный внимания персонаж (1988-й год) – художник В. Этот был человек взрослый и изъяснялся изысканным высоким слогом: «Для глаз твоих пытливых, яркого ума пусть рассыпает золото свое Искусства факел…» По слухам, он сейчас спился.

Третий претендент на мое сердце и уже руку (1989-й год) переживал всю без исключения гамму чувств, то обличая мою жестокость («Под знаком Сфинкса Вы родились, а вовсе не под знаком льва, и словно в пыль оборотились все Ваши прежние слова! Вы мне коварством отплатили за честность, верность и любовь! И Веры Вы не пощадили! Кипела в возмущенье кровь. А раны в язвы превратились – знак Сфинкса на моей судьбе…»), то сетуя на безысходность («Кровь цыганская шальная – не полюбишь никого, это я наверно знаю! Какого мне, какого!») (авторская орфография сохранена), то угрожая рукоприкладством: «Полюби меня, Катюша, ну хотя бы до зари! Эх, запала ты мне в душу – удавлю тебя, смотри!» Этот сейчас уже доктор наук, мы дружим, и я даже подыскиваю ему невесту.
1990-й, 91-й, 92-й….

Но, пожалуй, самое оригинальное любовное признание, которое мне довелось слышать, это то, которое сделал недавно мой муж – спустя 10 лет, как мы поженились. Мы припарковались и стали переходить дорогу, и где-то на горизонте только появилась машина… «Осторожно, Катюш, - сказал муж, придерживая меня за руку, - ты же для меня пуп земли!».